В Российской империи привычным нам словом «дача» звались загородные резиденции, которые находились в собственности граждан или, что гораздо чаще, – арендовались на сезон.
Первым загородные участки начал раздавать Петр I. Наделы находились в окрестностях Санкт-Петербурга. Это был один из способов привлечь внимание аристократии к новой столице, ведь прежде поместья элиты, как правило, располагались рядом с Москвой. Первые дачи появились на дороге в Петергоф, куда летом наведывался сам царь.
В 1803 году Карамзин писал, что в летние месяцы все московское общество устремляется на природу. Знать направлялась в пригороды – Перово, Сокольники, Останкино.
В 1821 году император Николай I подарил своей жене Александре Федоровне землю, которая позже стала называться Александрией или Бельведером в Петергофе. Император неплохо разбирался в инженерном деле, поэтому сам изобразил эскиз будущего здания. Двухэтажный дворец стоит на блоках из розового мрамора. Он украшен множеством скульптур. Из него открывается умопомрачительный вид на Финский залив и Луговой парк. Виден отсюда и Кронштадт и сам Санкт-Петербург.
Хотя явление загородных домов уже существовало, слово «дача» впервые было использовано в царском указе в 1844 году. В документе регламентировалась застройка загородных участков. Так в нашей стране появилась практика жалования служебных дач.
Чаще всего их получали флотские офицеры – для них выделяли участки в Кронштадте. В течение трех лет там обязательно нужно было построить дом и разбить сад.
Однако самую большую популярность дачи получили в конце XIX столетия. Тогда загородные дома стали доступны не только для господ с высоким достатком, но и для людей «попроще». Важную роль здесь сыграло развитие железнодорожного строительства. Были запущены специальные дачные поезда, выступившие прообразом современных электричек. Толкотня в таких поездах была обычным делом.
Часто дачи не были оборудованы всем необходимым и арендаторам приходилось везти все, что нужно, с собой. Иногда загородные дома сдавались и вовсе недостроенными. Для транспортировки скарба нанимали извозчика, который доставлял дачника с вещами на железнодорожную станцию. Затем следовала поездка в переполненном вагоне и перегрузка в экипаж, чтобы добраться от станции прибытия до дачного дома. Любители комфорта могли преодолеть весь путь на экипаже, но нужно было заплатить за это кругленькую сумму – 1-2 рубля за час дороги.
Рядом с железной дорогой разрастались дачные поселки. Вокруг Москвы в это время появились такие местечки, как Малаховка, Барвиха, Кунцево, Тарасовка. В некоторых поселках цена за съем дачи на сезон достигала 150-700 рублей. В других можно было найти более доступные варианты для публики попроще. Скромный деревенский дом, или даже его часть, могли стоить примерно 50 рублей.
К югу от Петербурга, рядом с одной из станций Сиверской Варшавской железной дороги, вырос элитный поселок загородного жилья. Снять дом здесь можно было за 1000 рублей. Там часто селились богатые господа, а также известные художники и писатели.
В Московской губернии насчитывалось 180 дачных поселков, обычно, по 80-95 домов в каждом. Недалеко от старой столицы выделялся проект «чайного короля» Перлова, названный Перловкой.
В XIX веке богачам приходилось по три года ждать своей очереди, чтобы провести там лето. Здесь не просто были построены уютные благоустроенные домики с собственным санузлом –Перлов позаботился и о том, чтобы выстроить в поселке удобную инфраструктуру. Дачники могли погулять по обустроенному парку, освежиться в купелях на Яузе, а вечером посетить представление в летнем театре.
Среди окрестностей Петербурга выделялось Лигово. Там можно было искупаться или половить рыбку в огромном пруду, а также послушать музыку Шереметьевского оркестра.
Большой проблемой многих дачных поселков была инфраструктура. Правда, со временем там все же стали появляться магазины, аптеки и даже оборудованные пляжи.
В первую очередь благоустроенные места предназначались для знати, а дачниками победнее приходилось преодолевать трудности своими силами. Существовала целая отрасль для обслуживания загородного жилья. В прессе печатали объявления об услугах по доставке мебели, посуды и прочих предметов на дачу.
Образ жизни дореволюционного загородного жителя отличался от того, чем занимались там граждане в советский период. Дача не была местом, где выращивали бы огурчики и картошку. Зато там принимали гостей, устраивали представления, читали литературные шедевры, пили чай и готовили варенье (ягоду для этих целей покупали у крестьян). Дачная жизнь была по вкусу не всем, кому-то было откровенно скучно вдали от городской суеты. Женщины и дети проводили за городом все лето, а мужчины занимались делами и появлялись там лишь изредка.
В начале XX столетия рост цен на жилье в черте города вынуждал многих переселяться в дома подешевле в пригороде. Например, журнал «Земельно-Поселковое дело» утверждал, что жизнь за городом в пять раз дешевле. Для подбора подходящего дома существовали специальные газеты.
Соответственно, изменились и сами дачи. В них появилась возможность проживать круглый год. Если раньше практически вся загородная недвижимость сдавалась внаем, то теперь стали появляться предложения о продаже дач.
Вошли в моду «интеллигентные колонии-поселки». Это были дворянские имения, сдававшиеся внаем, а то и продавались в кредит.
На базе старых дачных поселений разрастались «зимгорские» для круглогодичного проживания. Селились в них, обычно, горожане «среднего класса» с семьями. Недалеко от подобных поселков организовывались школы, чтобы детям новых местных жителей не приходилось проделывать долгий путь до города. Обустройством занимались сами граждане. В «зимгорских» поселениях появлялась канализация, уличное освещение, станции железной дороги.
